дон-батон
Название: Чаепитие в стиле Алисы. Помешательство, подсыпанный в чай яд.
Автор: NaoeNagi
Фендом: KHR
Пейринг: Мукуро|Тсуна
P.S. Очень извеняюсь у автора, что стащил без спросу...но так понравилось *.* каюсь!
Тсуна совершенно не понимает, что он делает здесь, сидя на самом краешке стула за длинным, бесконечно длинным столом, в другом конце которого сидит один из опаснейших в его семье человек - Рокудо Мукуро. Сам же иллюзионист преспокойно выливал заварку из чайника в свой зеленый цилиндр, а потом туда же и высыпал целую сахарницу.
-Тсунаеши-кун, в чем разница между булавкой и перчатками? - Мукуро улыбался. Улыбался и размешивал поварешкой чай в своем цилиндре.
Минута молчания. Рокудо спокойно пробует чай из поварешки, морщится и сыплет в свою шляпу ещё сахару. Савада не знает ответа на вопрос, и иллюзионист, кажется, это понимает, но всё равно ждет ответа. Тогда Десятый пожимает плечами. Но этого тоже недостаточно. Мукуро жаждет большего, он хочет услышать этот голос.
- Не знаю - тихий ответ ещё несколько секунд раздается эхом по всей комнате ( если это ещё была комната) перед тем, как его ловит голыми руками Мукуро и не прячет в нагрудный карман своего пиджака. Сейчас он выглядит как осчастливленный ребенок, который выполнил свою проказу ни смотря ни на что.
- Вот и я не знаю.
Тсуна чувствует, что сейчас должен прозвучать привычный смех его хранителя, но в ответ всё та же улыбка и предложение выпить чаю. Всё это... всё это неправильно. Неправильно с самого начала и до самого конца.
Савада отказывается от чая, но перед ним всё равно оказывается чашка. Каким образом, если иллюзионист так далеко от него? Тсуна даже не собирается задаваться этим вопросом, потому что видит его бессмысленность. Рядом с Мукуро всё теряет свое значение и вес: небо может оказаться землей, а море стать вулканом. Но так же он не берет так любезно предложенную чашку, она слишком ярко источает запах смерти, запах лилий и хризантем...
Раздаются шаги. За стол садится Джотто, давно умерший глава клана Вонгола. Мукуро салютует ему шляпой и смотрит на карманные часы.
- Ты опоздал, мой любезный друг. Тсунаеши-кун и то оказался более пунктуальным, чем ты.
Десятый, смотря на Первого, открывал и закрывал рот. Он пытался говорить. Честно пытался, и у него появилось ощущение, что его голос выключили как звук в телевизоре. Проделки Мукуро? Но по какой причине?
- У тебя часы не время показывают, зачем врать? Причем здесь оно всегда одно и то же. - Джотто не обращает внимание на Тсуну, словно его здесь нет, зато он принимает чашку из рук Мукуро.
Савада не понимает, как можно пить этот чай.
Но проходит время, за ним разговоры Джотто и Мукуро, а у Савады почему-то становится сухо во рту. Словно из него выкачали всю влагу. И теперь чай, пахнущий приторной смертью, не кажется таким уж страшным. Он больше похож на спасение. Тсуна пугается этого чувства и изнывает от желания. Он разрывается.
Неожиданно Рокудо прерывает разговор с Джотто и всё той же улыбкой обращается к Десятому:
-Тсунаеши-кун, почему ты не пьешь чай? Я ведь старался специально для тебя.
Это и стало окончательным толчком к тому, что Тсуна всё-таки решает отпить из чашки. Он делает лишь глоток, когда холодная жидкость начинает раздирать его горло, словно в нем появились трещинки, которые залили чем-то чересчур раздражающим, кислым. Чашка падает на стол, когда у Савады начинает сводить желудок. Из-за невыносимой боли Десятый чуть ли не падает на пол. А потом всё тело охватывает нестерпимый жар, и Тсунаеши понимает. Понимает, что это - конец. Конец его никчемной жизни.
Джотто посмотрел на лежащего Тсуну, держа фарфоровую чашку в руке.
-По-моему это чересчур жестоко...
Мукуро усмехается. Он ожидал именно такой реакции.
- Жестоко было то, что он заставил влюбиться меня в него.
Примо вонголе оставалось лишь удивленно смотреть на иллюзиониста. Ведь он был первым, кто поступил так опрометчиво с Рокудо, а теперь, спустя десять поколений, его судьбу повторил и Дечимо.
Автор: NaoeNagi
Фендом: KHR
Пейринг: Мукуро|Тсуна
P.S. Очень извеняюсь у автора, что стащил без спросу...но так понравилось *.* каюсь!
Тсуна совершенно не понимает, что он делает здесь, сидя на самом краешке стула за длинным, бесконечно длинным столом, в другом конце которого сидит один из опаснейших в его семье человек - Рокудо Мукуро. Сам же иллюзионист преспокойно выливал заварку из чайника в свой зеленый цилиндр, а потом туда же и высыпал целую сахарницу.
-Тсунаеши-кун, в чем разница между булавкой и перчатками? - Мукуро улыбался. Улыбался и размешивал поварешкой чай в своем цилиндре.
Минута молчания. Рокудо спокойно пробует чай из поварешки, морщится и сыплет в свою шляпу ещё сахару. Савада не знает ответа на вопрос, и иллюзионист, кажется, это понимает, но всё равно ждет ответа. Тогда Десятый пожимает плечами. Но этого тоже недостаточно. Мукуро жаждет большего, он хочет услышать этот голос.
- Не знаю - тихий ответ ещё несколько секунд раздается эхом по всей комнате ( если это ещё была комната) перед тем, как его ловит голыми руками Мукуро и не прячет в нагрудный карман своего пиджака. Сейчас он выглядит как осчастливленный ребенок, который выполнил свою проказу ни смотря ни на что.
- Вот и я не знаю.
Тсуна чувствует, что сейчас должен прозвучать привычный смех его хранителя, но в ответ всё та же улыбка и предложение выпить чаю. Всё это... всё это неправильно. Неправильно с самого начала и до самого конца.
Савада отказывается от чая, но перед ним всё равно оказывается чашка. Каким образом, если иллюзионист так далеко от него? Тсуна даже не собирается задаваться этим вопросом, потому что видит его бессмысленность. Рядом с Мукуро всё теряет свое значение и вес: небо может оказаться землей, а море стать вулканом. Но так же он не берет так любезно предложенную чашку, она слишком ярко источает запах смерти, запах лилий и хризантем...
Раздаются шаги. За стол садится Джотто, давно умерший глава клана Вонгола. Мукуро салютует ему шляпой и смотрит на карманные часы.
- Ты опоздал, мой любезный друг. Тсунаеши-кун и то оказался более пунктуальным, чем ты.
Десятый, смотря на Первого, открывал и закрывал рот. Он пытался говорить. Честно пытался, и у него появилось ощущение, что его голос выключили как звук в телевизоре. Проделки Мукуро? Но по какой причине?
- У тебя часы не время показывают, зачем врать? Причем здесь оно всегда одно и то же. - Джотто не обращает внимание на Тсуну, словно его здесь нет, зато он принимает чашку из рук Мукуро.
Савада не понимает, как можно пить этот чай.
Но проходит время, за ним разговоры Джотто и Мукуро, а у Савады почему-то становится сухо во рту. Словно из него выкачали всю влагу. И теперь чай, пахнущий приторной смертью, не кажется таким уж страшным. Он больше похож на спасение. Тсуна пугается этого чувства и изнывает от желания. Он разрывается.
Неожиданно Рокудо прерывает разговор с Джотто и всё той же улыбкой обращается к Десятому:
-Тсунаеши-кун, почему ты не пьешь чай? Я ведь старался специально для тебя.
Это и стало окончательным толчком к тому, что Тсуна всё-таки решает отпить из чашки. Он делает лишь глоток, когда холодная жидкость начинает раздирать его горло, словно в нем появились трещинки, которые залили чем-то чересчур раздражающим, кислым. Чашка падает на стол, когда у Савады начинает сводить желудок. Из-за невыносимой боли Десятый чуть ли не падает на пол. А потом всё тело охватывает нестерпимый жар, и Тсунаеши понимает. Понимает, что это - конец. Конец его никчемной жизни.
Джотто посмотрел на лежащего Тсуну, держа фарфоровую чашку в руке.
-По-моему это чересчур жестоко...
Мукуро усмехается. Он ожидал именно такой реакции.
- Жестоко было то, что он заставил влюбиться меня в него.
Примо вонголе оставалось лишь удивленно смотреть на иллюзиониста. Ведь он был первым, кто поступил так опрометчиво с Рокудо, а теперь, спустя десять поколений, его судьбу повторил и Дечимо.